Чудо лесное
Вся команда с интересом окружила необычный предмет, подкатившийся к ним и остановившийся, наткнувшись на ботинок дяди Фёдора.
- Ты кто? – тявкнула Муму, - сыр, что ли? У барыни резали такую головку голландского сыра. Он тоже жёлтый был и с дырками.
- Да нет, - принюхавшись, возразил Шарик, - не пахнет он сыром, скорее всего, какой-то булкой плесневелой.
Тем временем на поверхности шара проявились два глаза, нос и рот, который произнёс:
- Колобок я, не видите, что ли?
- А чего такой дырявый-то? – удивился Попрыгунчик.
- А ты побывай сначала в лисьих-то зубах, потом и сам дырявым будешь, - буркнул колобок.
- Упаси боже, - перекрестился заяц, - а как же ты от неё ушёл-то? Вроде, по сказке она тебя съела.
- Да мука у деда с бабкой старая была, прогоркла вся, поди, полвека в амбаре провалялась. Вот лиса меня пожевала, да выплюнула, я и покатился дальше. А дырки-то от её зубов остались.
- И куда ж ты теперь?
- Да покачусь до ближайшей мельницы, может, раздобуду горсть муки, да дыры все залеплю, а то всякий мусор в них набивается, надоело вычищать.
- Ну, добрый путь тебе, - улыбнулся дядя Фёдор, и вся компания дружно помахала в след удаляющемуся колобку.
- А теперь давайте-ка, разойдёмся в разные стороны, - предложил дядя Фёдор, - только далеко друг от друга не отходите. Ты, Попрыгунчик, держись поближе к Шарику, не дай бог, лису встретишь. Слышал, что колобок рассказывал – где-то поблизости она шастает. А ты, Матроскин, от меня далеко не отходи. Кто первый гриб найдёт, тот пусть знак подаст – тому премия будет. Ну, Матроскин, Муму и Шарик голосом, а ты, Попрыгунчик, лапами побарабань по дереву. Я в цирке видел, как зайцы здорово барабанить умеют.
Все разбрелись и стали двигаться параллельными курсами в десятке метров друг от друга.
Минуты через две раздалась звонкая барабанная дробь.
- Молодец, Попрыгунчик, - подумал дядя Фёдор, - косой, косой, а гриб углядел. А, может, по запаху нашёл? У них, лесных-то жителей, обоняние обострённое. И он поспешил к зайцу поглядеть, что за гриб тот нашёл.
Заяц с пустым пакетом прыгал невдалеке.
- А где же гриб? – удивился дядя Фёдор.
- Какой гриб?
- Так ты же лапами барабанил.
- То не я был.
- А кто?
- То дятел по дереву стучал, я видел.
-Тьфу ты, а я думал, что ты гриб нашёл.
- Не-а, нет пока. Но, наверное, скоро найду. Прелью пахнет, значит не сухое место, и грибы должны здесь водиться.
В это время почти одновременно залаяли Муму с Шариком и дико заорал кот Матроскин.
- Ого! – обрадовано воскликнул дядя Фёдор, - никак, на грибную поляну набрели. И вдвоём с Попрыгунчиком они поспешили на призывные звуки.
Вскоре они очутились на поляне. Открывшаяся их глазам картина заставила замереть с открытым ртом дядю Фёдора, а Попрыгунчика затаиться в высокой траве.
Посреди поляны стоял деревянный конь и бил копытом. На коне восседали Мазай и Герасим. Вокруг коня с заливистым лаем носились Шарик и Муму. Кот Матроскин, вскарабкавшись на берёзу, вопил Витасом.
- Что тут происходит? – вскричал дядя Фёдор. – Шарик, Муму, сидеть! Матроскин, не ори! Тихо всем!
Чернобородый великан Герасим, спрыгнув с коня, подбежал к Муму, бухнулся на колени и запричитал:
- Мумуленька, родненькая, прости меня, Христа ради! Не своей волей я чуть тебя не сгубил. Знаками слово я дал барыне, а слово моё крепче разума оказалось. Только я специально верёвочку-то гнилую подобрал, надеялся, что ты её легонько зубками-то порвёшь. Слава богу, так и вышло. Прости меня, а? Прости, а то мне без тебя и жизнь не мила.
И из глаз Герасима покатились крупные, размером с драже «морские камушки», скупые мужские слёзы.
Шарик растроганно шмыгнул носом.
- Да уж прости его, Муму. Вон как убивается, горемычный, знать, любит тебя очень. А кто прошлое помянет, тому кругло-горбато, ой, тьфу ты, тому глаз вон.
- Да ладно, вставай, Герасим, простила я тебя. Только дай слово, что никогда боле не будешь меня обижать.
- Ой, да я не только сам, но и никому такое не позволю, скорее жизнь за тебя отдам! - радостно возопил Герасим, нисколько не удивившись (сказка ведь!) такому красноречию Муму.
- Вот и славно, - улыбнулись дядя Фёдор, Шарик и сползший с берёзы Матроскин.
В этот момент Мазай увидел торчащие из травы длинные заячьи уши.
- Эй, косой, вылазь! Да не бойся, не трону тебя. Только скажи, где моя лодка, куда ты её дел? Ведь без неё я и вас-то спасать не смогу, коли опять наводнение будет.
Заяц, видя такой поворот событий, надеясь, что в присутствие дяди Фёдора Мазай ничего плохого сделать ему не посмеет, в три прыжка оказался возле деревянного коня и затараторил:
- Ага, так я тебе и поверил. А заячьи шапка и рукавицы у тебя откуда? Я зимой видел!
- Так то я в сельпо нашем, кукуевском, купил. Там, в шапке на подкладке и штамп фабрики стоит. Будем дома, я тебе покажу. И ярлыки от рукавиц тоже покажу – они на ленточках внутри каждой пришиты.
- Побожись, - настаивал заяц.
- Вот те крест, - трижды перекрестился Мазай.
- Ладно, поверю. Да и к родичам своим мне пора – соскучился я по ним. Отвезёшь меня к нашим?
- Дык, а лодка-то где? На ней бы сподручнее.
- Да здесь она, недалеко. Только там весло одно. Второе у тебя осталось.
- А я его с собой прихватил, здесь оно, в коне лежит. Эй, Паразит, тьфу, то есть, Пародист, открывай, покажи весло!
Сбоку лошадиного брюха откинулась створка, в люке показался Пародист, держащий в руке весло.
Пародист спрыгнул на землю и улыбнулся, сверкнув серебряной фиксой.
- А у коня-то золотые! – удивлённо пробасил Мазай.
- То не золото, - снова улыбнулся Пародист, - то анодированные саморезы, которые я ему ввинтил, когда плотник его мастерил.
- Мошенник! – обиделся конь, - а я-то думал…
- Да зачем тебе золотые-то? Истёр бы махом. А эти импортные – немецкие саморезы, сноса не будет. Да и где ж я тебе столько золота-то возьму?
- Эх, да чего уж теперь, - вздохнул конь так, что заскрипели половые рейки живота. – Только больше никому не рассказывай, что у меня во рту. Пусть думают, что золото. Глядишь, и в цирк возьмут публику удивлять.
- Договорились, - пообещал Пародист и, спохватившись, обратился к новым знакомым: - Привет честной компании! Ну, Герасим, вот и закончилось наше путешествие. Бери Муму в охапку и садись на коня, а ты, Мазай, внутрь коня полезай. Ой, рифма получилась, записать надо, - и Пародист спешно отметил что-то карандашом в блокноте. – Я с тобой внутри коня поеду, дорогу пусть заяц покажет, а я конём командовать буду. Доберёмся до лодки, ты с зайцем поплывёшь, а мы с Герасимом и Муму к твоей заимке поскачем. Там, поди, все зайцы уже собрались, ждут – не дождутся своего пропавшего путешественника.
Грустные Шарик и Муму простились друг с другом, потёршись носами, Муму помахала всем лапой, затем Герасим бережно взял её на руки и взгромоздился на деревянного коня.
- А как же сенокос? – вспомнил Матроскин, - с кем же Шарик сенокосилку-то потащит?
- Ну, сил у нас хватит, - вмешался дядя Фёдор, - бычок-то, Гаврюша, уже взрослый, один сенокосилку тащить сможет.
Мазай, взяв на руки Попрыгунчика, ласково его погладил и поставил на траву впереди коня, а сам неспешно залез в конское брюхо, на прощанье махнув всем рукой. Дядя Фёдор обратился к Пародисту:
- Ну, если Вы обладаете литературными способностями, то написали бы рассказ обо всех нас, наших приключениях. Глядишь – и новый мультик бы про нас киностудия сделала. А материал Вам заяц Долгоушин даст, он много чего знает.
- Непременно напишу, - пообещал Пародист, поклонился всем провожающим, залез в люк, задвинул створку и скомандовал: - Вперёд, мой друг, нас ждут великие дела!
Заржав так, что Матроскин снова оказался на берёзе, конь размял скрипящие в деревянных шарнирах ноги, шаркнул копытом и поскакал вслед за зайцем в сторону речки Кукуевки, унося Пародиста, Герасима, Муму и Мазая.
Настроение дяди Фёдора и его команды заметно упало, и они побрели домой, так и не набрав запланированных дров и грибов. Правда, по пути дядя Фёдор прихватил упавшее сухое деревце, а Шарик срезал и принёс один гриб, но тот оказался мухомором, что стало поводом издевательств Матроскина над необразованным псом.
Сухостой для дров и грибы они набрали в другой раз после того, как дядя Фёдор принёс из библиотеки справочник грибника и показал всем своим домочадцам, какие грибы следует брать, а какие обходить стороной.
Эпилог
Всё когда-нибудь заканчивается, как и описанные выше приключения. Долгоушин вернулся в своё заячье племя и ещё не раз был спасён Мазаем в половодье вместе с другими зайцами. Герасим поселился в Кукуево, стал там знатным кузнецом. Муму, к неописуемой радости своего покровителя, через два месяца принесла шестерых щенят, половина из которых были девочки, как две капли воды похожие на мать, остальные – мальчики, вылитые Шарики. Все попали в хорошие руки жителей Кукуево. Деревянный конь успешно выступает в районном шапито с неизменным аншлагом. Галчонку дали кличку «Там-Там», почти созвучную с его отзывом на стук в дверь. А Пародист выполнил своё обещание и написал рассказ «Кукуевские пилигримы» - ведь там всё и началось. Так что, дорогие читатели, вроде бы и всё, однако жизнь-то продолжается, и, наверняка, у всех героев этой необычной истории будут новые удивительные и интересные приключения, полные самых невероятных событий.
Но это уже совсем другие истории.
