Какой-то странный, смешной вопрос
Встаёт, озабоченно брови хмуря:
Зачем это я - человек, не пёс,
И почему не в собачьей шкуре?
Вот, если бы мне человеком лечь,
Проснуться с шерстью густой, лохматой,
Легко понимая собачью речь
И человечью - свою когда-то.
То первым из всех, из собачьих дел,
Ведомый сердцем, забыв про разум,
Тебя бы одну отыскать сумел,
Из тысячи лиц узнал бы сразу.
Ты в этот, умытый росой, рассвет
Бежала со мной бы легко, как серна,
Собачьему лаю смеясь в ответ
И звонко зовя меня: "Верный!, Верный!"
С тобою, печатая пыль дорог,
Носился б со всею собачьей силой.
Вот, только, хвостом бы вилять не мог.
Не мог, даже если бы ты просила.
Чего я хотел бы тогда от тебя? -
Собачьему счастью немного надо:
Чтоб ты мою шерсть рукой теребя
С улыбкой приветливой села рядом.
А я бы молча, закрыв глаза,
К тебе головою припал лобастой.
Собаке можно, а мне нельзя.
Нельзя - и точка. Нельзя - и баста!
Нельзя потому, что боюсь конца,
Боюсь твоего просящего взгляда,
Боюсь улыбку согнать с лица,
Боюсь услышать в ответ: "не надо!"
Иные люди с судьбой на "ты".
И, если мимо пройдёт удача,
Скривят в гримасе обиды рты,
С досадой скажут, мол, жизнь собачья.
Идя с неудачей плечом к плечу,
Прошу одного у судьбы капризной:
Никто не хочет, а я хочу
Прожить хоть месяц собачьей жизнью.
Иркутск, 1967г.